Чуть ли не самым любимым развлечением арабов является коллективное прослушивание удивительных историй, которые декламируют профессиональные рассказчики.

Их можно встретить по всему Востоку, и они имеют громадный успех.

Иногда они импровизируют, но чаще всего ограничиваются поэзией или сказкой из «Тысячи и одной ночи». Я вспоминаю, с каким удивлением я смотрел однажды вечером в одном из народных кварталов Джаффы, как группа арабов, состоящая из носильщиков, лодочников, прислуги и др. слушала с самым благоговейным вниманием рассказчика, который читал при слабом свете фонаря поэму Антара.

Воображение арабов

Я очень сильно сомневаюсь, что он имел бы тот же успех у французских крестьян, читая им поэзию Ламартина или Шатобриана.

Можно заметить влияние, которое оказывают эти рассказчики на толпу, и открыть новые черты в характере арабов: их живость под важностью манер и мощность их репрезентативного воображения. Все, что они слышат, они представляют, получая при этом такие впечатления, как если бы видели это на самом деле.

«Надо видеть этих детей пустыни, – пишет путешественник, – когда они слушают свои любимые сказки: как они оживляются, как они затихают, как вспыхивают их уши на фоне загорелого лица!”

Как за нежными чувствами следует гнев, а шумный смех – за слезами! Как они по очереди то затаивают, то восстанавливают дыхание, как разделяют все эмоции героев, их радости и горе! Это настоящая драма, в которой зрители сами являются актерами.

Поэты Европы со всеми их средствами, которыми они располагают, престижем красивых стихов, очарованием музыки, волшебным декором не произведут на скованные души восточных жителей и десятой части того впечатления, которое вызывает в их душах полудикий рассказчик.

Если героям истории грозит неминуемая опасность, слушатели содрогаются и восклицают: «Нет, нет, Аллах защитит их от этого!» если герои в схватке с мечами в руках сражаются с войсками своих врагов, арабы выхватывают свои сабли, как если бы готовы были лететь им на помощь.

Если героев заманили в ловушку изменой, лбы слушателей мучительно содрогаются, и они восклицают: «Проклятие изменникам!» Если герои падают под натиском количества своих врагов, глубокий вздох вырывается из их груди с последующими благословениями, которыми сопровождают умерших: «Да проявит господь милосердие и упокоит их с миром»!

Если же герои триумфально возвращаются победителями, воздух сотрясают шумные возгласы: «Хвала Аллаху, покровительствующему воинам!» Описание красоты природы и особенно весны одобряется повторяющимися восклицаниями «Таиб! Таиб! Хорошо! Хорошо!».

Однако ничто не может сравниться с тем удовольствием, которое горит в их глазах каждый раз, когда рассказчик с любовью описывает красоту прекрасной женщины.

Они слушают в полной тишине, затаив дыхание, а когда рассказчик завершает свое описание фразой «Хвала Аллаху, сотворившему женщину!», они повторяют хором проникновенным тоном, это преисполненное восхищения и признательности выражение: «Хвала Аллаху, сотворившему женщину!»

---